ОМУТ (рассказ)

Истории из жизни, приколы, анекдоты, ссылки забавные...

Модераторы: Георгиевич, spilberg, вадим74, Михаил (КМС)

Ответить
Аватара пользователя
СЫЧ
Новичок
Сообщения: 5
Зарегистрирован: 29 мар 2010, 21:18

ОМУТ (рассказ)

Сообщение СЫЧ »

 
ОМУТ

Пролог
Было это, как известно, неизвестно когда,благодарясиле силе всепроникающей относительности.
Старый август набрасывает вечерний плащ, сотканный из прозрачных теней времени, на нежно–зелёные, гибкие плечи берёз, да на шершаво-раскидистые спины тополей, набухший диск солнца лениво теряется за горизонтом, а над головой, неустанно звеня, в миллионы маленьких колокольчиков, кружится целое полчище надоедливых насекомых, так и норовящих подобраться к вам на короткую дистанцию. Костёр мирно потрескивает, создавая своим мерцанием тёплую атмосферу для души и приятное зрелище для глаз. То и дело, вырываясь наверх, языки пламени ласково облизывают закопчённую поверхность затреноженного котелка, в котором нехотя булькают пузыри закипающего варева. Клубящийся дым и аромат ухи постепенно обволакивает благоухающей пеленой всю округу. И вот уже, неподалёку ночующие рыбачки–соседи, медленной походкой, еле заметно, подтягиваются к костерку "погреться".
О рыбацкой ухе написано множество книг и издана куча рецептов приготовления, но, увы, так мало, на самом деле, сказано о том, скольких собеседников объял между собой этот незатейливый босяцкий суп.
И ведь какие незаурядные ситуации случаются в жизни порой самых заурядных людей. Соберутся, так бывало, мужички, кто, на чём приехал, кто как добрался до воды; все лица румяные весёлые, с прибаутками и с приплясками, а иной и остаграмиться успел на заднем сиденье. Все люди разные и непохожие друг на друга, но одно можно сказать смело – не со злом к воде люди идут, не с корыстью, а с любовью к окружающему миру тянутся.
Макушку августа, я уверен, помнят многие из нас: солнце греет ещё по-летнему, да и у многих отпуск до конца не закончен. Так вот, в это чудесное время, щука – увесистый хищник пресных водоёмов, начинает жадно хватать любую из, предложенных ей, пряностных приманок, тройников и крючков всех мастей. В связи с таким активным жором, на её поимку устремляется множество новоявленных спиннингистов–блесняров, да и удильщиков–спецов, практикующих ловлю на живца, немало.
Ну и немудрено, почему на берегу в тот тихий вечер собрались за рыбацкой ухой незнакомые друг другу люди в плащах и болотниках, со снастями наперевес. Они быстро познакомились и нашли общий язык.
Итак, рыбацкая компания состояла из пяти человек. Самому старшему, Денису Михалычу, было за шестьдесят, и коллектив быстро окрестил его уважительным прозвищем Батя, так как тот был самым мудрым из всех собравшихся на берегу истока, в тех местах ещё вольной от промышленности, реки Урал. Этот чел–могдач мог ответить вам любою Притчею Соломона, и так объяснить, так обосновать проявление непонятного явления, что сразу отпадали и суть, и корень всякого вопроса. Второму рыбаку было лет тридцать, и мы звали его Храм, точнее таким прозвищем наградил его Батя - Храм неуклюже хромал по неизвестной нам причине. Себя же он кратко представил, крепко пожав остальным приятелям руки, - «Игорёк». Сам по себе он был невнимательным к словам Бати, и когда тот что-то увлечённо рассказывая, замолкал в паузе, Храм, же видно возвращаясь от своих глубоких размышлений, на полном серьёзе вставлял какое-нибудь резюме, явно не по теме, от чего мы просто падали со смеху. Это не был смешной человек; просто тогда вокруг нас царило доверительно-хохмительное озорство. Но никто никого не пытался оскорбить, и уж ясно понятно никто ни на кого не обижался. Мне рыбаки прозвище не подсуропили, а обыкновенно звали Антохой. Два приятеля, Стёпка и Серёга, были примерно моего возраста – четверточка и держались, расковано, но не нагло, и заразительно рассказывали наперебой весёлые истории и анекдоты.
Уже прилично стемнело, но на озвездившемся небосводе так и не нарисовалась,даже мутным пятном, нагло-жёлтая луна. Зато уху хвалили все и, видимо, поэтому она так быстро закончилась, успев накормить нас, досыта, своей густою шурпой. За мастерство и смекалку Батю хвалили шеф-поваром. Время в весёлой компании летит незаметно, и к двенадцати часам успели прозвучать многие шутки и рассказы о забавных ситуациях, даже Храм успел кое-что "брякнуть и сплясать", вот только Батя в последнее время всё что-то больше отмалчивался, да только как-то лукаво сверкал на нас искрящимися глазами, явно собираясь чем-то неожиданно удивить. Так оно и случилось, Батя попросил всеобщего внимания, а как только мы замолчали, и устроились поудобнее, он, заговорщицки сдвинув брови на лбу, и пододвинувшись поближе к костру, начал тихо рассказывать. По началу никто ничего не понимал, и все задавали вопросы, но Денис Михалыч попросил не перебивать и внимательнее вдумываться в смысл услышанного. За всё время рассказа его больше не прерывали, а лишь заворожено слушали, вглядываясь в темноту, объявшую нас со всех сторон.

ЧАСТЬ–1

Произошёл этот случай более сорока лет тому назад, а я как сейчас вижу…
Как над крутым склоном глинистого берега, резко вспорхнула испуганная сорока и застрекотала предупредительными сигналами, оповещая весь мир об опасности, которая вырвалась сквозь шиповниковую чащу и материализовалась мальчишкой лет четырнадцати отроду. Крик пернатой вертихвостки взорвал туманно-дремавшую тишь, многими тысячелетиями окутывавшую этот маленький закуток вселенной – небольшой, но довольно глубокий омут на повороте плавно ворочающейся реки. Этот сигнал не остался без внимания. И многие, порой незаметные для глаза, обитатели насторожились, или укрылись, кто куда смог. Единственно, под водой никто ничего не расслышал, так как мало интересовался тем, что происходит в иной надводной стихии. Создавалось впечатление, что из самой глубины омута кто-то упорно пытается выбраться наверх, шевелясь и упираясь, раздуваясь от нетерпения. Этот кто-то, в конце – концов, взрывался, и на поверхность, клубясь и переливаясь, течение выбрасывало очередную порцию холодной и более тяжёлой донной воды.
Дениска, а это был именно он, как зачарованный смотрел несколько минут, не отрываясь на это зрелище. Все его мысли, ещё совсем недавно бурлившие в голове, как в котле с маслом, и подгонявшие его вперёд, растворились без остатка, исчезли вникуда, оставив взамен своему хозяину ту редкостную внутреннюю тишину, которая так дорога каждому из нас. Сознание просветлело, и мышцы лица сократились в наивную улыбку, ту таинственную улыбку, которую до сих пор не разгадало человечество на полотнище великого Леонардо да Винчи. Наш юный друг позабыл обо всём на свете, и даже о том, что, сегодня встав рано, и наспех перекусив, сорвался, стремглав, с деревянных ступенек отчего дома разгадывать мир.
Сухожилия правой руки автоматически сжались в кулак, который удерживал зачехлённый предмет. Сознание мальчика включилось, точнее сказать переключилось, заработал внутренний диалог, и Дениска определил рецепторами правой руки дедовскую трёхколенку. Эту удочку он помнил с раннего детства.
Когда дед был ещё жив, не раз вытаскивал он на глазах очумелого внука тяжёлого жёлто-серого сазана, или бойкого с красными плавниками красавца голавля, обычно гуляющего на быстринке. В те минуты в груди мальчонки всё сжималось: как сердце трепетало, как захватывало дух, так река журчит в камнях на мелких перекатах. Пацан видел вечную игру – «Танец жизни пред смертью». В те моменты дед весь проникался внутренней сосредоточенностью и увлечённостью стремительного процесса. А как потом блестели его глаза и тряслись руки. Дениска с радостью хватал за хвост свою удачу, когда она выплывала к его ногам трепещуще-чешуйчетой формой материи – живым подводным существом! Это не гигантская гусеница с красным рогом, ни большой муравей-«негр» и даже ни жук-«олень», это рыба! В правильном смысле этого слова – биоформа с холодно-однокруговой системой кровообращения.
Парнишка с детства любил природу. Наблюдая за гениальными проявлениями, зачастую проникал в её великие тайны.
Ах, как красив «Последний бой»! Тот прощальный вальс карася,а окунька в танце гопака? Или того мерзавца чебака с красивыми глазами.
Дед был на восьмом небе от счастья, когда встречал внучка Дениску. Его любил он до слёз и смело заявлял окружающим, что ребёнок видит гораздо больше взрослого индивида, но не может это выразить в словах, а заявлять ему на то была причина высшего педагогического мастерства.
Всегда, в моменты поимки рыбы, дед объяснял правильные подходы к реке, озеру, или болоту. И его любовь – это счастливое свето-свечение пропитывало глубочайшие бездны бесконечного подсознания малыша.
Опять же внезапно, как это всегда бывало с ним, как будто казалось ему, пролетел миг, он вспомнил всё. Левая рука начала резко расшнуровывать чехол. Денис почти не сомневался, интуиция его не подводила, да и, конечно же, ему помогали уроки деда. «Стопудово, в этом месте должна водиться крупная рыба!»
Но он даже не представлял себе, какой это был коварный омут. На небольшом промежутке реки, даже в самую жаркую погоду, ветрено было, или штиль, над водой, будто бы выворачивающейся, вырывающейся из объятий чего-то непостижимого, и днём и ночью стояла невидимая пелена таинственного холода. Эту дрожь ощутить на себе может каждый, в чьих жилах бьётся плазменная птица – кровь.
Чтобы сильно не шуметь, Дениска присел на корточки и поочерёдно вынул из чехла все три бамбуковых колена.
Конечно, с тех пор, когда дед был ещё человеком, успели пройти годы, и сколько воды утекло по древне-промытому руслу – не мерил никто, но удочка, как и прежде, имела приятно-жёлтый блеск отполированного временем гибкого бамбука.
Лучи восходящего солнца ласково скользнули по удилищу и искрящейся полоской света отразились на зеркальной поверхности омута. « Чистейшая вода- основа всех основ», - так говорил когда-то дед. Фрагмент из детских снов. « Эта рифма знак свыше!» - мелькнуло в уме, и Дениска, вдохнув полной грудью, разворачиваясь через левое плечо, резко встал, воздев руки в направлении светила. Энергия звезды ослепила его. И опять, не было ни мыслей, ни слов, одним словом пустота. Оторвав взгляд от источника света, он созерцал всё, что его окружало, это величайшее великолепие форм и необычайно глубокая синева неба восхищали и пугали его одновременно.
Как много претерпела изменений и трансформаций в его детских руках эта примитивно-наивная снасть уда. Сколько раз Дениска просто-напросто обрывал леску с поплавком, не сосчитать! То за куст зацепит с размаху при забросе, то за камыш дерганёт со злости, а бывало и при подсечке за корягу засадит. А потом, на диване, рассказывает отцу о небывалой, крупной рыбе, схватившей как раз в самый неподходящий момент и лишь на мгновение показавшей из воды свой упругий гибкий контур. Отец же, нагоняя важную серьёзность, отводя в сторону смеющиеся глаза, задумчиво заявляет: « Ну, если ноль три оборвала, то, видать, хорошая была. Сазан, наверное, плавником перерезал или щука зубами перекусила…». «А ты что на крючок- то насаживал? На что удил-то?» - увлекал отец своими серьёзными вопросами. И Дениска также серьёзно, с округлившимися глазами, рассказывал и рассказывал, на что только была способна его фантазия и способность подбора правильных слов. Позже, с годами, он узнал кучу нужных слов и тонкостей рыбацкого мастерства. И как быстро завязать крючок на леске, и чтобы леска не оборвалась с поплавком и грузилом, необходимо в своём творчестве применять поводки, и что на каждую рыбу свой диаметр лески, а леска, в свою очередь, крепче всего соединяется петлёй... Все эти знания и ещё много других пришли к нему не сразу, а когда именно, он затруднился бы ответить.
Засунув руку в рыбацкую сумку, Дениска вынул оттуда небольшой кусочек пенопласта, на котором были аккуратно намотаны разноцветные поводки различных диаметров. На них красовались новенькие крючки, соответственно подобранные под размеры и характеры предполагаемых жертв. Выбрав тонкий жёлтый поводок с маленьким заглотышем, он запетлил его на основную леску. Насадив на крючок крупного опарыша, он закинул удочку и приготовился ждать. Как только поплавок приобрёл вертикальное положение, его верхняя, покрытая красным лаком, часть начала импульсивно притапливаться. Дениска выждал секунду-другую, и подсёк. Но, вопреки своему ожиданию, не почувствовал никакого сопротивления. В его руку вернулся пустой крючок. Первый заброс не увенчался успехом, и Дениска, наладив наживу, взмахнул удилом вновь.
«В чём же дело? Что за хитрец сдёрнул упругую личинку мухи? Окушок бы непременно заглотил свою добычу до кишок! Видать, брала шустрая вертихвостка-верховка или, "как её в народе называют, сигушка", - размышлял пацан. Вся процедура повторилась снова, и поплавок, как и прежде, оказался в воде. Поклёвка не заставила себя долго ждать, ведь рыбак кинул в воду пригоршню размокшего хлеба. « Если хочешь привлечь рыбу к нужному месту, прикорми его немного, - частенько советовал дед, - но смотри, не переборщи с прикормом, а то она насытится, и уйдёт себе восвояси, так и не порадовав тебя поклёвкой». Поплавок плавно притопило и повело в сторону. Медлить нельзя было ни секунды, а то рыба, почуяв неладное, запросто могла выплюнуть насадку. Парнишка подсёк, и вот уже через пару секунд в его руках трепетало нежно–серебристое тельце. Дениска еле заметно улыбался, глядя в испуганно выпученные глаза рыбёшки. Резким движением, зачерпнув воду в ведро, мальчишка снял с крючка обезумевшую сигушку и аккуратно опустил её в пластмассовую «тюрьму». Простейшее существо не ожидало такого финала утренней кормёжки, но это был ещё не финал игры жизни со смертью. Почувствовав жабрами воду в ведре – свою родную стихию, рыбка начала метаться в разные стороны, то, погружаясь до дна ведра, то, бороздя спинным плавником поверхность. Никто не может сказать точно, что испытал в тот момент мизерный сгусток мозга, зажатый в крохотную черепную коробку. Дениска же был, как нельзя, спокоен и обладал совершенной трезвостью ума, ведь весь план дальнейших действий давно сформировался в его мозгу в линейную последовательность, и представлялся ему в виде довольно странного кино, режиссером и героем которого был он сам.

Часть – 2

Ещё задолго до известных нам событий, парнишка ни раз, сидя на завалинке, под раскидистой шелестящей берёзой, состыковывал между собой красочные фрагменты предполагаемых им событий. Занимаясь обыденной работой по хозяйству - чисткой хлева, уборкой курятника или просто ковыряясь в носу засмотрится, бывало, в одну точку, и поплыли перед ним кадры хорошо известного ему фильма, конечно же, реально не существующего, но зато всегда с его участием в главной роли. Но не всегда всё было ясно и безоблачно. Порой всплывали такие фрагменты, что Дениске приходилось плотно задуматься над возникшей, и нависшей над всем его детищем огромной тучей – злосчастной проблемой, которая нередко оставалась тёмным пятном всего его счастливого проекта. Бывало и так, что ж поделать. Но только не сейчас. В этот раз он всё просчитал до мелочей. Он учёл даже то, что собака, сбитая недавно на проезжей части, успеет разложиться под палящим ультрамарином, и к запланированному дню её усталую бурую плоть будут весело бороздить, успевшие досыта отъесться, довольно крупные опарыши – эти вечно копошащиеся, незаметно откуда-то взявшиеся белые пришельцы. Эти твари поистине санитары природы. Не будь их – падаль переполнила бы планету зловонием и заразой: «Поклон вам до земли и спасибо, пожиратели покинутой духом плоти». Пункт с собакой являл некую трудность в спланированном фильме Дениски, одну из тех чёрных туч, которые так часто заслоняли собой небосклон детских грёз. Но наш герой был не из тех, кто привык пасовать перед жестокими неудачами. Он как отважный Дон Ки Хот, вооружившись палкой и баночкой из-под майонеза, подступил к несчастной, а, может, как ему показалось, счастливой жертве гружёного КамАЗа.
Ах, как она танцевала и подпрыгивала, как, весело виляя хвостом, потявкивала, явно-явно напевая себе под нос что-то радостное и приятное, осознавая в тот момент всё единство молекул мира, насколько это только возможно знать клетчатке серого вещества в собачьей шкуре. Она созерцала перед смертью всесильный и всезнающий дух, который проявиться может где угодно и как угодно, в чём угодно и когда угодно. И угоду эту не объяснит в словах ни одна масть и никакая религия. И об этом ясно свидетельствовала увесистая печать, чётким оттиском запечатлённая на переломанном теле животного. «Выть или не выть?» - подумал Денис, насаживая на крючок изворотливого опарыша - вот в чём вопрос! И как в тот раз ему ударил ветер вонью в нос, так по спине сейчас мороз пронёс. - Но почему? Почему, ковыряя палкой гниющего бродячего пса, мне пришли на ум слова гениально-слащавого монолога шекспировского Гамлета? Неужели в этом совпадении были какие-то параллели?» Возможно. Но определённо точным был тот факт, что первооснователем Денискиной рыбалки являлся неизвестный ему, некий Борис Иваныч, за глаза ласково прозванный в своей бригаде «Чёрт». Именно он проезжал в тот роковой вечер, именно там, где насобирал опарышей Денис. Накануне «Чёрт» получил серьёзную взбучку от начальника колонны, и злой, как чёрт, набрав большую скорость, даже мчась с горы, продолжал давить на «воздухан». А добрый самосвал КамАЗ послушен, когда жмёшь на газ. От захлестнувшего его чувства собственной важности, он даже не заметил впереди резвящегося существа, а только услышал сквозь звуки музыки и шум мотора глухой, не сильный шлепок, и по большому счёту, оставил его без внимания. Обо всём об этом Дениска не знал и не ведал. Он снова увлёкся слежением за сигнализатором поклёвки после очередного заброса. Солнце над его головой незаметно поднималось ввысь, пропитывая своим ярким светом всё больше и больше пространства, до сих пор беззаботно дремавшего под покровом рваных теней сжигаемой ночи. В это время года листья на деревьях грубеют и мало помалу начинают приобретать первые осенние оттенки. Зато воздух прямо-таки настаивается, как крепкий спиртной напиток, выдержанный в определённых славянских традициях, и обладает знойным и терпким ароматом луговых трав, незаметно опьяняя таким редкостным содержанием всех своих случайных дегустаторов. В такие дни почва успевает хорошо прогреться и продлить жизнь всевозможным микроэлементам в изобилии её переполняющим, но вот утренние температуры, уже довольно низкие, и помышлять о ночёвках возле воды, просто неуместно, поэтому приходится довольствоваться малым.

Часть – 3

Дениска переступал с ноги на ногу, суставы изрядно затекли и онемели, он уже долго стоял не шелохнувшись.
Под подошвой резинового сапога зашуршала сухая ветка, чем-то отдалённо напоминающая извивающегося питона. И здесь и там, в пучках камыша успели запутаться первые одиноко лежащие желтые листочки ольхи и довольно массивные, с шершавыми краями,бурые перья тополя. Поплавок медленно покачнулся и повалился на бок. «Айда сюда мой сладкий сахар!» - мысленно произнёс Денис, вытягивая очередной трофей. На этот раз рыба была не так податлива, как прежде и, упорно сопротивляясь, водила в разные стороны, не собираясь сдаваться без боя. Поблёскивая в верхних слоях воды серебристой чешуёй и всё ближе приближаясь к берегу, зауженная рыба продолжала ритмично натягивать леску и соответственно сгибать хлыст. Но рыбак знал, что вот-вот и упорный соперник всё же сдаст свои позиции, если конечно не сойдёт. Так и произошло. И мальчишка цепко сжал пальцы под жабрами очередного любителя пообедать за чужой счёт. На этот раз в ведёрко попала не верховка, и даже не чебачок, а шевелился, важно переворачиваясь с боку на бок, довольно увесистый подлещик, а может густера, их вообще трудно различить, и многие рыбаки попросту путают их между собой. Вытащив такого красавца, мальчик заметно оживился, если не сказать, что разнервничался, ведь не каждый день попадается такой экземпляр. Денис присел на корточки в траву и быстро огляделся по сторонам, явно предвкушая активное продолжение клёва, и заново насадив наживку, забросил удочку. Поплавок снова заплясал, и в ведёрко плюхнулась очередная верховка. Неожиданно поверхность воды закрутилась воронкой, а спустя несколько минут, раздуваясь, вывернулась наизнанку, и, пенясь, ударилась о берег, захлестнув своей волной траву и ноги мальчика. Дениска отпрянул. Можно сказать, что он просто отполз назад, инстинктивно хватаясь руками, за что попало. – «Вот это да! Да что за невидаль такая? Чертовщина». И тут он, непонятно почему, вспомнил один необычный случай, приключившийся прошлой осенью с ним и с его давнишним приятелем.

Часть – 4

С Митяем Дениска дружил с пяти лет, встречаясь, порой каждый божий день, друзья всегда находили интересные занятия, увлекавшие обоих, будто в омут с головой. Пройдёт, бывало, фильм про войну, и ребята, вдохновлённые духом киношных бойцов, играют в «войнушку» с сельской детворой. Спрячутся на сеновале с деревянными автоматами, как советские партизаны, и стреляют сквозь щели забора по фрицам: «Тра-та-та-та-та!» Или кричит увлечённо Дениска Митяю: «Я в атаку! Прикрой, брат!». То, покажут кино «Робин Гуд», и дня не успевает пройти, а пацаны уже гоняют по гумнам голубей, то и дело, натягивая самодельные луки и выпуская в небесное пространство гибкие ольховые стрелы. А с каким неподдельным энтузиазмом мастерятся на завалинках все необходимые воину принадлежности, как тщательно подбирается материал для боевого оружия. Итак, постепенно скапливается в каждых сенях всевозможный арсенал. Но самым любимым для ребят, так или иначе, оставалась рогатка, вырезанная ножом из крепкой ветки, с резинкой медицинского жгута и с кожанкой из старого сапога. К рогатке ребята пристрастились так, что это занятие поглощало всё их свободное время и силы. Постоянно тренируясь в меткости на воробьях и голубях, или просто на мишенях в виде бутылок и банок, ребята постепенно стали виртуозами своего профиля. И превзойти их не мог ни один Ворошиловский стрелок.
Вот так, однажды осенью, встретившись в полдень, возле сарая ребята обдумывали, чем бы занять себя сегодня. Вариантов было множество, но нужное решение пришло неожиданно и сразу же понравилось обоим. Решено было отправиться в поход в соседний лесок, находившийся в пяти километрах от деревни. Предполагалось, любуясь осенними пейзажами, насобирать на жарёху опят, да заодно пострелять в пролетающих мимо птиц. Предварительно набрав на окраине деревни, из кучи щебёнки, мелких камушков, ребята отправились в путь. Дорога предстояла неблизкая, и между ними завязался оживлённый разговор. Очень радовало то, что у Митяя в кармане лежала початая пачка отцовского «Полёта», недавно похищенная им из старого дубового ящика. Ребята не были заядлыми курильщиками, но когда предоставлялась возможность, не отказывались, как они выражались, побаловаться сигареткой-другой, представляя себя взрослыми мужиками. Добравшись до первых берёз, Митяй достал две сигаретки и мальчишки, присев на траву, задымили, набирая полными детскими лёгкими ядовитый табачный дым. В тот ясный день стояла чудная погодка, и лёгкий ветерок лениво колыхал позолочённые кроны берёз. Несмотря на всё это великолепие, лесных даров ребята так и не нашли. Умелые грибники успели начисто обобрать все грибные места, а что не нашли они, то поел червь. Но зато, сила случая, или ещё какая-то другая, приоткрыла перед друзьями одну из великих тайн природы. Они наблюдали перелёт чёрных птиц – галок. Я уверен, каждый из вас видел это. Тучи птиц, целые войска, летят в одном направлении, не теряя ориентации в пространстве. Возможно, не каждый из вас отнёсся с должным вниманием и пониманием к этому представлению силы. Ребята стояли как вкопанные, возле густого ивняка, плотно переплетённого порослью душистого хмеля. Рядом, по камням протекал ручей, и крики птиц, сливаясь с его журчаньем, образовывали нечто вроде вибрационных волн. Эти звуки полностью поглотили внимание, задравших в небо головы, мальчишек. Вереницы птиц, слетаясь из разных направлений, сплетались во что-то огромное и неподвластное объяснению. С одной стороны, стая состояла из отдельных пернатых существ, обладающих каждый своей индивидуальностью, но, с другой стороны, если удавалось созерцать это явление, не подбирая в объяснение сознанию привычные шаблоны восприятия, то в небе сразу же открывалась суть – великое представление мерцающе-чёрных частиц. Это были не птицы и не стая галок. Нет! Реально вибрирующий поток единого сознания, управляемый невидимой силой – небесная река Стикс, бурлящая волнами чёрных крыл.

Часть – 5

Вообще, если честно, то нельзя с помощью слов передать суть того явления, но Денис явно почувствовал, а, точнее, узрел в тот день единство окружающего нас мира.
Вот и сейчас, вглядываясь в неожиданно почерневший от тени набежавшей тучки омут, он сосредоточенно думал, и всё больше и больше находил разительность сходства между непонятно откуда прилетающей стаей чёрных птиц и, опять же таки, непонятно куда утекающей массой тёмной воды. Как будто жуткий кармический круговорот объединял в себе частицы извечно-сосуществующего волокна чудовищного и необъяснимого механизма материи. Но больше всего его интересовало то… Абсолютно для него непонятное. Та таинственная Сила, которая выступала невидимым двигателем в обоих случаях, та поистине неподвластная никому, как мозаику склеивающая собою мир. Эта Сила так же легко, как птиц и воду, соединяла бесчисленными связями высокоорганизованных существ земли людей в социум.
Что-то негромко плюхнулось в воду и зашумело в прибрежной осоке. Дениска, потеряв нить раздумий и затаив дыхание, повернулся в ту сторону, откуда доносились странные булькающие звуки. Приподнявшись на цыпочки, он пристально вглядывался сквозь колышущиеся верхушки камыша. И вдруг, из воды показалась усатая мордашка какого-то зверька. Он так был увлечён своим серьёзным делом, что даже не заметил стоящего на берегу рыбака. Перекусив один из стеблей камыша, и крепко зажав его в зубы, зверёк выбрался из воды на берег и начал тщательно отряхивать свой тёмный мех. Это была норка. Дениска не ожидал её здесь увидеть и поэтому, притаившись, разглядывал пушистое существо. Норка, приведя свою шубку в порядок, начала осматриваться по сторонам, и тут-то, наконец, заметила незнакомца. В её маленьких диких глазках промелькнул дикий страх. И ни секунды не медля, она метнулась в реку. Денис не успел и глазом моргнуть, а зверька уже и след простыл, и только по воде расходились прощальные круги.

Часть – 6

Вернувшись к своим рассуждениям, Дениска перебросил удочку и снова задумался о жизни людей и братьев наших меньших. Да, сильно вытеснила нынешняя цивилизация этих безропотных сожителей. И вообще, человек, создав вокруг себя искусственный уют, уничтожил всё богатство природы, которое миллионами лет создавалось на благо всей земли. Объявив себя царями, и, незаконно поглощая варварски присвоенные недра Земли, мы паразитируем на планете в форме космического вируса. Используя энергию, накопленную временем, задумалось ли человечество об обратных процессах и последствиях?
Все приходившие видения так же внезапно покидали Денискин ум, как и неожиданно и непонятно из каких глубин подсознания появлялись. Они вырисовывались в детском воображении причудливыми цветными картинами, похожими на виртуальные проекции, которые можно рассматривать с различных сторон, при этом задавая в неизвестность всё новые и новые вопросы, ответы на которые молниеносно проецировались в сознании, со всею точностью и понятностью определяемой сути. На миг создавалось впечатление, что это и есть реальность, неизвестная и пугающая. А всё то, что прежде находилось вокруг, является искусственно созданной иллюзией, нереальным сном, наблюдаемым через огромные кинескопы глаз. Они-то и сокрывают от нас правду. Представьте себе компьютерное изображение реальности, проецируемое на широкоформатный экран зрительных окончаний. А чтобы изображение было ещё реальнее, оно состыковывается через мозг с рецепторо-обонятельно-осязательными рефлексами. Ведь всё дело в памяти! Заблокированная память не даёт нам вспомнить всё. Это хитрейшее устройство фиксирует всё, но для нашего внимания многое остаётся за кадром. Человечество пользуется единой системой восприятия окружающего мира, и ребёнка появившегося на свет сразу начинают приучать, а точнее подключать к обществу с помощью общепринятого объяснения мира. Таким образом, у всех и у каждого в отдельности есть общие шаблоны восприятия мира, построенные на взаимодействие двух противоположностей. Наше самосознание узнаёт лишь тот крохотно-одинокий островок известного всем восприятия мира – «Тональ», который непрерывно омывается со всех сторон бесконечно-непознаваемым океаном подсознания – «Ногуаль».

Часть – 7

Последний раз, когда Дениска видел деда, Филипп сиял, идя ему навстречу по подземному больничному коридору, и даже там в этом унылом смрадном месте его уходящая энергия светилась всем своим сгустком божественного тепла. Именно так дед часто видел истину. Просто глядя на Дениску. А мальчуган, как губка, как биомозгопаралон впитывал телепатически, как только мог, теории деда и смеялся от счастья – от этого блаженного света, не резкого! Нет!
В коридоре толпятся какие-то люди. У мамы размазалась тушь, и слёзы текут по щекам, ей кажется, она что-то теряет, оставляя отца в этой больнице. И многие коллеги, и знакомые потом, на похоронах, чувствуют ту пугающую неизбежность, то загадочное состояние души, которое каждый из нас, представляя себе по-разному, узнает, в конце концов, сам. Не иллюзорную матрицу социальных шаблонов восприятия, нет, а реальную игру жизни со смертью.
Но всё-таки, как красив и безупречен был последний бой деда, как прощальный вальс карася, или окунька в танце гопака. Равно находясь у неведомой черты, умирающий старец и новорожденный юнец зрят сквозь все барьеры восприятия любовь! – Вечно- божественную Силу духа.
Смеялись и искрились тогда глаза деда, и в холодном больничном тоннеле Дениска увидел ту великую Силу.

Часть – 8

Скользнул тонкой полоской луч света по воде, вернув Дениске полную внимательность наблюдения за реальностью.
«Пригрело-то как солнышко» - подумал Денис, скидывая на траву потёртую куртку, и поднимая вверх бездонные, словно омут, зелёные глаза.
Солнце светило во всю мощь над его головой, упорно пытаясь проплавить сквозь земной шар всевозможные тени, обильно населяющие наш мир.
«Но почему же не берёт? Уже стою минут сорок, и никакого результата. Наверное, норка подрадела, а может быть, здесь живёт огромная рыбина… щука или судак? Похоже, пора настраиваться на крупнячка.» - И подхватив с земли удочку, Дениска начал быструю перестройку из обычной снастёшки, для поимки мелкой рыбёшки, в серьёзную снасть на хищника. Он ловко заменил поплавок, поменяв лёгкий смычок на увесистую пробковую бобышку. Основную леску перематывать не стал, так как стояла 0,5 – импортная, и он ей доверял. Последним оставалось закрепить металлический поводок с тройником. Через пять минут всё было готово. Нужно было выбрать первого живца в качестве претендента на верную смерть. Верховки – это небольшие десяти – пятнадцатисантиметровые рыбки в изобилии, обитающие во многих реках и озёрах России и являющиеся важнейшим звеном между планктоном и хищными породами рыб. Только на секунду представьте себя на месте тех мальков в ведёрке. 0ни все напуганы и мечутся в разные стороны, заметив чёрную тень руки.
Недолго бултыхая водою, Дениска выхватил одну из них, и зацепил на крепкий тройник. Забросил, и, присев на камень, стал ждать. Сразмаху, плюхнувшись об воду, подгоняемая болью в пробитой спине, рыбешка начала, импульсивно трясясь, уплывать, блестя всей своей чешуёй и создавая хаотические колебания, ощущаемые подводными хищниками, как сигналы ослабленного существа.

Часть – 9

Река всё так же мерно шумела перетекающей прозрачной водой, кое-где переливаясь на солнце, словно играя живыми, ярко-жёлтыми огоньками.
Пятнистая щучка, дежурившая возле прибрежного ивняка, молниеносно метнулась к своей жертве, и, жадно заглотив её, медленно поплыла в сторону коряг.
Денискин же поплавок просто ушёл под воду и больше не показывался на глаза. Зажав катушку пальцами, он потянул на себя. Удочка согнулась в дугу, а уже через пару минут ожесточённого сопротивления килограммовая щучка, бешено шлёпая хвостом по воде, оказалась на берегу. Она извивалась змеёй, выскальзывая из рук возбуждённого мальчишки. Вот она, вершина рыбацкого мастерства! Удача рыбака есть пораженье рыбы, смертельный финал живца, грамотно вплетённый в карму щучьей жизни.
Насадив заново, Дениска бросал снова и снова, но больше никто не хватал, хоть он так и сяк трепал измученного малька. Наконец, угомонившись, парнишка устроился на старую куртку, и внимательно огляделся по сторонам.
«Какая чудная погодка, ни ветерка, штиль!» - Думал Дениска, глядя прямо перед собой и пытаясь заглянуть в глубь, сквозь кристальную толщу реки. «Вода-то, какая чистая, а дна не видать, неужели здесь такая глубина... Бездна!» - как ответ мелькнула вспышкой мысль, и неожиданно что-то дрогнуло и встрепенулось в груди.

Часть – 10

Времени для рыбалки оставалось совсем мало, солнце незамедлительно клонилось к западу, напоминая об этом факте каждым своим лучом – отражаясь светом от материи предметов.
"А дай-ка я поэксперементирую сегодня, - подумал Денис, вспомнив, что в его рыбацкой сумке есть одна нехитрая, но довольно прочная снасть, так же как и удочка, подаренная дедом - "Может, я не зря таскал её с собою?" Это была обычная, без всяких наворотов, донка – прочный капроновый шнур на мотовильце с гигантским кривым крючком и свинцовым грузилом. Вытерев рукавом кофты, пот со лба, Дениска быстро достал из ведёрка бьющегося подлещика. Коленным жалом крючка проколол его плоскую спину и, раскачав в воздухе, закинул в самое тихое место, под сень поваленного в воду тополя, в самые коряги. И тут же осознав свою глупость, быстро вытащил назад: «Ведь если живец будет трепыхаться, он непременно запутает всю снасть в корягах, заброшу-ка я его к протоке, там не должен зацепиться». В том месте река навымывала, в своё время, при разливах, много песка, поэтому дно было довольно гладкое. Закинув донку, мальчик крепко завязал шнур за ивовую ветку и присел в ожидании поклёвки. Но никто не брал. Прошло минут десять и Дениска, повалившись в траву, разглядывал в небе пушистые облака. Они постоянно куда-то уплывали, то, соединяясь, то распадаясь на части, заинтересовывая юного наблюдателя своими новыми формами и образами причудливых существ. Лёжа на спине, Дениска наслаждался полной свободой. Слегка прищурив глаза, он смотрел в величественную даль, и на ум приходили короткие рифмовки...
Природа честно выдаёт
Жизнь каждому из нас,
Как облакам озёрных вод,
Как звёздам газомасс.
Ещё чуть-чуть… и Дениска провалился в приятную дрёму, окутавшую его с ног до головы мягкими волокнами беззаботного сна. Сколько так он пролежал, неизвестно, но разбудил его какой-то странный шум. Открыв глаза, он сразу же заметил перемену. Откуда ни возьмись, налетели злые черные тучи, поклевав всех белых лебедей, подул ветер, да такой сильный, что деревья согнулись, трепеща всей своею листвой. Приближаясь, прогремел гром. Сверкнула змеистая молния рядом, затрещав, ослепила Дениску разрядом. Звенящая тишина на секунду и… Ливень. Дениска как лежал на спине, так и успел только подняться на ноги, да накинуть на плечи куртку. За считанные минуты парнишка промок насквозь. Вода текла по его светлым волосам и стекала тонкими струйками по лицу. Тяжёлые дождевые капли, барабаня по берегу, разсопливили глинистый грунт, и по реке поплыли рыжие клубы мути. Справа, на ивовом кусте, затряслась ветка, и Денис оглянулся в её сторону, именно там он завязал дедову верёвку. Ни сколько не медля, он кинулся к шнуру и, схватив его, потащил изо всех сил. Немного поддавшись вперёд, шнур напрягся и, зазвенев, как струна, потянул Дениску в обратную сторону. Ноги непослушно скользили по глине, а неуправляемая сила тянула к воде. Он выпустил шнур, но поздно – не удержав равновесия, шлёпнулся в реку. Неведомая опасность впилась во всё его существо, и толи мурашки пробежали по всему телу, толи вырвавшийся из глубины холод просочился сквозь одежду и обморозил кожу. Вода в омуте в очередной раз закрутилась вихрем и засосала его с головой в подводную воронку. Оказавшись на глубине, он изо всех сил пытался выплыть, но это ему никак не удавалось. Омут, внезапно ожив, как коварное чудовище, заглатывал пловца своей бездонной пастью. Скорее всего, в древние времена здесь стояла мельница, или река, поменяв русло, затопила колодец, а может быть, природа сама создала такую яму, одним словом, глубина в этом месте была метров семь, не меньше. Сапоги слетели, но промокшая одежда тянула ко дну непомерным балластом. Одна из штанин задралась, и, барахтаясь, Дениска задел оголившейся ногой за что-то скользкое и холодное. Он глянул в глубь и увидел недалеко от себя огромный расплывчатый силуэт. В уме мелькнуло, что это большая коряга, но коряга ожила и, плавно шевелясь, поплыла в сторону. Обезумев от страха, мальчишка из последних сил рванулся наверх. Лёгкие жгло и сжимало, а спасительный воздух вырывался из носа крупными пузырями. Испуская дух, он отчаянно сопротивлялся, по большому счёту уже не надеясь спастись. От безысходности хотелось плакать и кричать, и звать людей на помощь, но все варианты были неосуществимы. И как тяжёлый удар судьбы прозвучал в уме приговор, как гильотиной, разом обрубив все кишащие шансы.
«Ты умираешь в одиночестве, где-то
И никто не узнает всей правды про это
Потому что у смерти свидетелей нету!»
И в самый последний момент, когда он уже собирался смиренно вдохнуть свою участь, смерть отпустила его жизнь. Вода, выворачиваясь обратно, вытолкнула его тело на поверхность, как винную пробку. Широко разинув рот, и жадно глотая воздух, он медленно поплыл к берегу, то погружаясь, то выныривая наверх. Руки тряслись и не слушались, сердце неистово колотилось в груди. Ослабевшими пальцами он вцепился в глину и держался так несколько минут. Ничего не соображая, он слышал только пульсирующий набат, да своё хриплое дыхание. Отдышавшись, хватаясь руками за скользкую траву, Дениска выбрался на берег и шатаясь поплёлся к кустам. Заново родившись, он вдыхал полной грудью новую жизнь.
Гроза прекратилась так же внезапно, как и началась, а заходящее солнце, пробив чёрные тучи, осветило, лукаво щурясь, пьяный горизонт.
На знакомой ветке понуро болтался капроновый шнур. Дениска без малейшего усилия вытянул донку и не нашёл на ней крючка: «Ушла сука! Оборвала!? Значит… перетёрла…»

Эпилог

«Вот так-то, ребята!» - подъитожил Батя свой рассказ.
«А что это была за рыба-то?» - спросил Храм.
«А кто его знает?… Может быть, щука схватила, хотя, скорее всего, сом. А может, и вовсе не рыба, а водяной... Крючок на память взял!»
Время уже было позднее, но нам было не до сна, каждый думал о своём, вглядываясь в звёздную ночь. Так и уснули мы у костра, не узнав до конца, что же это было там на самом деле.
Последний раз редактировалось СЫЧ 03 апр 2010, 18:39, всего редактировалось 1 раз.

Аватара пользователя
Прохожий
Профессионал
Сообщения: 435
Зарегистрирован: 03 сен 2008, 14:21
Откуда: Вестимо

Re: ОМУТ (рассказ)

Сообщение Прохожий »

 
"...лежащие узкие листочки ольхи..." :D

Шестидесятилетний рыбак называет ольховые листья узкими! У него черви ни разу лопату не отбирали?

Ольха — Википедия
Этимология Биологическое описание Распространение и экология
Ольха́ (лат. Alnus) — род деревьев и кустарников семейства Берёзовые, объединяющий около 30 видов. Ольха — слово общеславянское, имеющее соответствия в балтийских языках. Оно является суффиксальным производным от того же корня…

ru.wikipedia.org/wiki/Ольха сохраненная копия еще с сайта
...многие знания повадок рыб умножают радости... Эклизиаст
8(919)3152054; 8(922)7315033.

Ответить

Вернуться в «Рыбацкий и нерыбацкий юмор, истории.»